Алина Борисова - Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ]
Что мне делать? Поверить и остаться? Это проще. Для этого вообще делать ничего не надо. Просто плыть.
Меня разбудили к ужину. Да, действительно, не ворвались с криком прямо из прихожей: "ну как ты?!!!" Дали выспаться. Даже Варька, придя из своей секции, сидела где-то как мышка и меня не тревожила. Может, гулять ходила. Она, вроде, друзьями во дворе уже обзавелась.
Ну а за ужином, понятно, надо было отвечать.
- Тебя выгнали? - очень тихо спрашивает мама, и по голосу понятно, что она уже смирилась с неизбежным.
- Нет, - хочу ее порадовать, но добавить в голос радости не могу. - Перевели на вечернее.
- Но... Но это же здорово! Лариса, чего ж ты такая мрачная? Я ж думала, уже все... - мама заметно повеселела, и начала бодро обдумывать открывшиеся перспективы. - Да улыбнись, что ты? Ну подумаешь, дневное. И на вечернем люди учатся! Зато ты сможешь работать, с деньгами нам поможешь, сколько ж можно тебя содержать. Надо только подумать, куда тебя пристроить. Сереж, как думаешь, у кого лучше спросить по поводу...
- Меня уже пристроили, - прервала я ее творческий поиск. - Сегодня написала заявление. Первого сентября в девять ноль-ноль обязана быть.
- Где ты обязана быть? - неодобрительно посмотрела на меня мама. - Куда тебя там пристроили?
- Се... - смотрю на Варьку и исправляюсь, - лаборанткой на кафедру.
- Лаборанткой? Лариса, да ты в своем уме? И сколько ты будешь получать в качестве лаборантки?
- Не знаю, - вот уж действительно. О деньгах речь не шла. Речь шла о том, что у меня есть все шансы регулярно получать ремнем по попе. И зубами в вену. И еще кое-чем кое-куда. Нет, он же обещал. Мучительно пытаюсь отогнать от себя навязчивые мысли. Видимо краснею, потому как мама принимает мою мимику за роспись в собственной глупости и некомпетентности.
- Ну вот сама же видишь! Как вообще ты можешь принимать такие решения не посоветовавшись с нами? Не подумав?
Мысленно представляю, как чинно говорю куратору: "спасибо, я подумаю". И слышу в ответ очень популярное объяснение того, когда именно мне следовало думать.
- Ты не поняла, мама, - надо, видимо, уже заканчивать этот балаган и объяснять. Как ни противно. - Я не принимала решения. Его приняли за меня, на Совете. И звучит оно так: я учусь в университете ровно до тех пор, пока работаю на этой работе. В тот день, когда я увольняюсь (или меня увольняют) - я вылетаю.
- Что? Лариса, ты прости, но это бред. Это незаконно, они не имеют права заставлять тебя работать где бы то ни было!
- Нет. Они и не заставляют. Они меня выгнали. У меня три дисциплинарных нарушения, вполне законно. Но если я занимаю эту должность, то они обязаны принять меня обратно. Без экзаменов. И учить. Так что у меня действительно нет выбора.
- Что-то я никогда не слышала, чтоб лаборантку принимали в университет без экзаменов. Скорее наоборот, на эту должность всегда шли те, кто вступительные экзамены завалил, - не унималась мама.
Я не выдержала.
- Папа, да объясни ж ты ей уже!
Отец, как у него это водится, весь ужин молчал и не вмешивался. Но я не сомневалась, что он знает, кого берут в университет без экзаменов. Чей выбор настолько непогрешим, что и тестировать-то избранных недостойно.
- Это он за тебя вступился, верно? - тихо спросил меня папа. Я кивнула с глубоким вздохом. - И что он хочет взамен?
- Я не знаю. Я не знаю, папа. Я так боюсь, - уткнувшись ему в грудь, я, наконец, расплакалась.
- Что "объясни"? - недоумевает мама. - Сережа, что происходит?
- Потом, Лида. Давай все потом.
Дни шли, а мне по-прежнему было тревожно. Иногда я ему верила, ну, в смысле, верила, что все будет хорошо. Ну и - разве ж мне всегда не хотелось видеть его чаще? Теперь буду видеть каждый день. И не надо гадать, когда она, следующая встреча, состоится ли вообще, или он давно забыл о моем существовании. А иногда я вспоминала парковый пруд в Майский День, Новый Год в больнице, отцовский ремень в его руке и Ингу с двумя укусами на шее. И понимала, что не стоило мне соглашаться на его щедрое предложение. Ой, не стоило. Но куратора я больше не встречала, и так и металась - от страха к надежде.
Однокурсники, меж тем, прознали о моей...стремительной карьере. Меня поздравляли, мне завидовали. Со мной хотели дружить. Я вмиг стала такая популярная-популярная. Аж противно. В прошлую сессию мне забыли сообщить об изменении времени зачета. А вот так. Новость пустили по цепочке, а мне не нашлось желающих позвонить. Пришлось потом индивидуально сдавать. Зато теперь не было отбою от желающих занять мне очередь в столовке, сообщить последние новости и пригласить совместно пойти...ну хоть куда-нибудь. А уж дать мне переписать лекцию какую пропущенную... да я могла конкурс устраивать: у кого самый читаемый почерк, у того и возьму.
Порой это злило, порой это нравилось, порой это было удобно, но от терзаний и страхов меня не избавляло. И уже в июне, сдав пару экзаменов (ах, нет, автоматом мне не поставили, спрашивали, и еще как спрашивали. Ну, хоть не обидно, не зря учила), я все же не выдержала и пошла к нему. Ну пусть он мне скажет. Ну хоть что-нибудь пусть мне скажет. Ответит пусть по-человечески...по-вампирски пусть ответит...
- А его нет, - сообщила мне Инга, поднимая голову от какой-то книжки. - Он вообще летом в Светлогорске редко бывает, разве что серьезное случится. А так он в отпуске до сентября. Где-то за Бездной.
- Неплохой у куратора отпуск. А ты?
- Я? Да тоже в отпуске - в учебном. Он, знаешь ли, всем работающим на время экзаменов положен. Просто мне здесь к экзаменам удобней готовиться. Привычней. Да ты заходи. Будешь чаю?
- Ну...если я тебя не отвлекаю. Тебе ж, наверно, не слишком-то приятно со мной общаться.
- Почему? - в серых глазах удивление, похоже - искреннее.
- Мне казалось, ты его любишь. Вернее, ты сама об этом говорила. А я теперь занимаю твое место.
- То есть, ревновать, что ль, должна? Ну прости, разучилась как-то. Поживешь лет пять с вампиром, так и ты разучишься. Это - не про них. Не для них. Там вообще - другие немножко принципы.
- Это как?
- Так налить чаю-то?
- Налей, - не стоять же, в самом деле, у нее над душой. А если Инга не против пообщаться, так кто мне и ответит, если не она.
Я уселась в мягкое кресло, а Инга поставила на плитку чайник. Стала сервировать для нас столик, а я смотрела на ее действия с несколько новым интересом: насчет крови - дело темное, а вот чай посетителям подавать точно придется.
